Первый раз я попала в Hanoi Cinematheque в 17 лет. Неприметный переулок уводил с главной улицы вглубь ханойских джунглей, мимо охряно-багряных стен - до конца и направо. Под огромным раскидистым деревом во дворе разместились тяжелые кованые столы и стулья, все в темных и красных тонах. Красные розы в вазах, свечи на столиках, люди разных возрастов громко разговаривают, пьют красное вино и дешевое ханойское пиво.
Джерри Херман всегда сам выбирал фильмы, часто он рассказывал о них перед показом, привозил режиссеров и актеров, пользовался связями в посольствах, чтобы организовывать самые интересные программы, включать на своем небольшом проекторе фильмы, которые нельзя было смотреть в Ханое (по мнению Министерства культуры и спорта), но не смотреть их вообще - просто не-воз-мож-но.
Черно-белая классика, трехчасовая история турецкого пожилого писателя, бегущий через лес молодой польский священник, бродячий вьетнамский цирк. Я увидела столько прекрасного за все эти годы, когда боролась с ленью, приходила на сеанс. Но все-таки так обидно, что я не успела больше.
Cinematheque вчера закрывался. Четырнадцать лет Джерри мечтал показать молодым вьетнамским режиссерам мировую классику, рассказать о традиции, вдохновить на новые подвиги. Здание снесут и построят новый мега торговый центр а старом квартале, чтобы больше молодых людей привыкали ходить на каток и покупать вещи из mango.
Мы пришли на последние два фильма, чтобы сказать спасибо, выпить шампанского и обнять этих красивых, мудрых и сильных людей, которые столько лет вкладывали душу в охряно-багряные стены. Даже после того, как упало на них это огромное ханойское дерево, после полного запрета на рекламу онлайн, их даже вывеску заставили снять. В самом начале первого фильма пришла вьетнамская полиция и запретила нам смотреть, нам разрешили только пить виски.